Волк поднял руку, подавая знак: «Внимание!» Чуть шевельнулись стволы автоматов. Часть повернулась на шорох, часть — в других направлениях, на случай круговой обороны. Волк тоже медленно навел оружие на кусты, когда раздался условный посвист, похожий на птичий. Птах! Как Котяра их распознал?
«Заткнетесь вы там или нет? — устало сказал Волк. — Моя шкура, а не ваша!»
Сам капитан что-то писал в рабочем блокноте. Со стороны могло показаться, что он одумался и записывает замечания полковника. На самом деле он писал совсем другое: «Отработать версию мультисерии, обосновать необходимость объединения уголовных и розыскных дел в одно производство. Привязать перемещения преступника к перемещениям одежды жертв, выявить общую мотивацию убийцы, составить его психологический портрет».
— Про этого маньяка, ночного ястреба, что ли? — передернула плечами «Гаврилова». — Ужас какой-то! А правда, что он уже больше двух десятков наколотил?
— Черт напал на Чучканову, я только что его прикончил, — все еще тяжело дыша, сообщил он. — Но «светиться» не хочу, считай, что его зарезал какой-то другой маньяк. И Софью предупреди!
Купаться он не пошел, сидел на коряге, смотрел, как Наташка плескалась в чистых волнах верховодья, как бесстыдно вышла на берег голая, только в черном иле до колен, как будто в гольфиках, как блестела ее гладкая кожа, покрытая искрящимися на солнце каплями. Потом гнал машину на предельной скорости, выключив музыку и напряженно глядя перед собой, на виляющую дорогу.