Она практически не изменилась. Быстрая, ладная, красивая, румянец на щеках, аккуратно уложенные волосы. Широкие штаны, короткая кожаная куртка, ботиночки на «шпильке». Войдя в кабинет, Софья первым делом увидела Волка. На лице женщины мгновенно промелькнули радость, сомнение, тревога.
Рука сама скользнула в карман за мобильником. Коротко пискнули кнопки, набирая номер, который знал наизусть.
— Заткнись, петушня! Совсем оборзели! Кто вы такие, чтоб голос подавать?!
— Ты шутишь?! Это же копейки! — глаза Шнитмана округлились, и он стал еще больше похож на сову. — Ты же наверняка рисковал жизнью, ведь больше тебе нечего поставить на карту!
— Да, все хорошо, — кивала она. Но Волк чувствовал, что между ними натянулась какая-то тонкая прозрачная пленка, которая постепенно утолщается и скоро превратится в стеклянную стену. Вначале стеклянную, а потом, может, и каменную. Софья держится холодновато, и прощание вышло не очень сердечным…
Одновременно он увидел борющиеся фигуры, точнее, это вряд ли можно было назвать борьбой: одна тащила другую, зажимая ей рот и зажав локтевым сгибом горло. Так ястреб несет в свое гнездо оглушенную кукушку. Только сейчас под горлом жертвы еще тускло блестела познавшая кровь полоска стали.