Волк задумался. А может, она действительно не виновата? Мало ли бывает в жизни совпадений? Но почему тогда она не ответила убедительно и четко, не развеяла все сомнения? Может, оттого, что не привыкла к допросам? Конечно, если вколоть ей «сыворотку правды»… Фу, что за глупость! Еще предложи «экстренное потрошение»… А если она ни при чем? Тогда он оскорбил бедную женщину до глубины души, испортил ей вечер… Нет, на такой ноте расставаться нельзя, надо сгладить неоправданную резкость!
— Понятное дело, — кивнула контролерша, возвращая удостоверение. — У нас все к начальнику. Без хозяина тут птичка гнезда не вьет. Сейчас доложу.
Однажды, правда, Чикет эту загадку разгадал, да зря: до сих пор как вспомнит — к горлу рвота подступает. А было так: вечером вез босса домой, вдоль парка, и вдруг тот: «Стой!» А сам на бабу молодую уставился. Та идет быстро вдоль деревьев, жопой крутит, фигурка такая ладная, каблучки стучат — цок-цок-цок… Страшновато, видно ей, дергается, как на пружинках, оглядывается, спешит… Лицо у Черта и так страшное, а тут и вовсе зверским сделалось, выскользнул он ужом из машины, растворился в темноте — не рассмотришь, и бесшумно за ней!
— Здорово ночевали, — продолжал изображать казака Волк. — Черенковы здесь живут?
— Гвоздь сюда заходит. А он новых лиц не любит…