Они перебежками передвигались от дома к дому, и везде было одно и то же — людей не было. Правда, большинство домов было заперто и видно было, что люди в них не заходили, по меньшей мере с неделю — это были дома тех сельчан, кто решил переждать лихую годину в лесу, да как раз и угодил в руки "крестовых". Но вот дом той же Матруны: Артем хорошо помнил, что она оставалась, когда команда в поселок пошла. Точно, оставалась, еще бате обещала козьего молока занести. Вон она, коза, на цепи ходит — а Матруны нет, ни в доме, ни рядом, а коза — вокруг себя всю траву выела. Или дед Парфен, он тоже в лес не пошел, сказал, что с его ногой, перебитой на фронте, не до походов по лесам. Вот его колодка, вся иссеченная, на которой он лозу рубил, на дрова, и топор даже в ней торчит — и опять никого. Время от времени они посматривали на противоположную сторону — после того, как Старый и Кусок тоже проверяли очередной дом, но те тоже лишь отрицательно мотали головой.