ЛуАЗ подъехал к дому, поднимая облако пыли. Артему всегда нравилась их васильевская, пыль — мягкая и пушистая, теплая. Завернешь, бывало, пригоршню в лопух, швырнешь вверх — а она рассыпается не хуже фейерверка. А царапины и даже небольшие раны от нее как заживали — посыплешь сверху ей ссадину — и все: на следующий день корочка, еще через пару дней она отпадет — а под ней розовая кожица. Взрослые, правда, такой метод лечения не одобряли категорически и пугали заражением крови — только ребятня все равно так делала. Погода стояла безветренная и пыль стояла в воздухе долго, медленно оседая на все окружающем. Из остановившегося автомобиля вышел водитель — незнакомый Артему мужик, не из "крестовых", а вот камуфляж человека, соскочившего сзади — Артем уже видел…., точно — у саенковских охранников! Вдвоем они выволокли через задний борт Варьку и Банана — те тоже были с наручниками. Это понятно — после Херни этого добра полно стало, даже Матруна козу к колу ими крепила, так что тем более с веревками для пленных — никто не возился. Это сколько же здесь значит их — тут — два, три, этот, Индеец, на чердаке, может еще кто — и все с оружием — похоже, у самих у них — выскочить не получится. Разве что, Кусок поможет, тем более — вон там в облаке оседающей пыли, которую вновь взметнули вверх, когда Варьку с Бананом швырнули с борта — какое-то мельтешение нарисовалось… Артем уже приготовился при первой же пулеметной очереди метнуться в сторону — дабы свалить с этого пятака, где они, как на ладони, а там уже — как карта ляжет — но проходила секунда за секундой — а стрельбы все не было. Наконец, от дома, где должен был затаиться Кусок, поднялась в полный рост и двинулась фигура, неразличимая пока что в пыли. В руках у нее ничего не было — так что явно это был не Кусок, ни за что не бросивший бы оружие, тем более, в такой обстановке.