Цитата #1144 из книги «Злачное место»

"ЛуАЗ" подминал под себя молодую поросль, выросшую на просеке, как комбайн пшеницу. Сначала-то и у них в Васильевке комбайн был — а потом сломался. Ломался-то он и раньше, да Кузнец все чинил, пока можно было — склепывал, ковал в своей кузне. До Херни еще можно было хоть запчасти, какие достать, а после нее — совсем тяжко стало. Ну, и накрылся комбайн, благо что к тому времени серпов Кузнец наковал…Лес становился все гуще, так что в сторону от просеки свернуть нельзя никак было, вот уже и елки пошли больше обхвата. Просека же все сужалась — так что вскоре и небо почти над головой ветки закрыли. Нет, тут никто не ездил, и очень давно, это точно — а еще через пару лет, как деревья подрастут — и никто не проедет. Разве БТР или танк какой. Артем в здешних местах не бывал — Васильевка была расположена к востоку от поселка, и сюда они не забирались — зверя здесь не было, а так ноги бить — нечего. Ну, может, и водился здесь кто — только у них не в пример, лучше охота была. А здесь — вон, и следов не видать. Ни помета, ни кабаны нигде не порылись. Только зомбака дикого какого недобитого можно и встретить, поди.

Просмотров: 2

Злачное место

Злачное место

Еще цитаты из книги «Злачное место»

— Да. А равно и ему, — Старый выпростал из под легкого одеяла руку и показал в сторону Артема. Его деревня, даже если мы и спасем ее сейчас — все равно обречена. Молодежи у них — раз-два и обчелся — и не будет больше. Благостного исхода — " в поля, к природе" — не произошло — урбанизацию никто не отменил, и Большой песец — как правильно Дмитрий заметил, лишь обнажил язвы — как раньше в город стремился народ — так и теперь прется, ну, не в город, а в анклавы — там и веселее, и людей побольше. А в деревне — что в деревне…. Если бы это еще т а деревня была — послереволюционная, или хотя бы послевоенная — с большим количеством мужиков, не потерявших привычку к тяжелому ручному труду, не знающих, в общем-то, вкуса городской жизни.

Просмотров: 1

— Попробуйте стрелять на уровне пояса — негромко сказал Старый, — если я прав… — он не договорил, потому что морфиня, обратив, наконец, на них внимание, поковыляла к ним. Когда она вылезла из-за стола, стало видно, что с одной стороны у нее свисают клочья разорванной плоти, и та самая черно-зеленая веревка.

Просмотров: 1

Артем подумал, что угроза Крысолова — в общем-то, пустая. Вот если бы е м у Крысолов с е й ч а с заявил что нибудь подобное — Артем бы, пожалуй, задумался бы далеко не на полминуты — стоит ли с ним идти, когда он в таком настроении. Так это же сейчас — после того как он видел, как Крысолов стреляет, двигается. После того, как он видел его растерянным и чуть ли не плачущим от осознания того, он сделал ошибку, могущую стоить жизни его людям. Второй такой ошибки за день, и даже намека на нее — Крысолов не допустит. Вот только, чтобы знать все это — надо бы с Крысоловом пообщаться поближе — а не просто увидеть за столом молодцеватого мужика в ладно сидящем камуфляже…. Только откуда все это знать Варьке?

Просмотров: 2

— Уровень двадцатых — тридцатых годов двадцатого века, — слегка подумав, ответил тот. — В чем-то даже выше их — диагностика, методы терапии. Если освоят выпуск необходимых лекарств — так и вообще будет здорово. А их не так и много надо — В Великобритании было 30.000 наименований препаратов, а скандинавские страны, к примеру, в это же время обходились 3000. Только потому, что там законодательно было запрещено регистрировать медикаменты, если у них не было какого-то кардинально нового механизма действия. А я так думаю — можно обойтись и меньшим количеством лекарств. Плюс то надо учесть — что следующее поколение будет гораздо более здоровым — хотя бы потому, что педиатры не будут превентивно назначать антибиотики при ОРВИ всем детям поголовно. Типа, вдруг у него пневмония разовьется — а их потом обвинят, что ребенку антибиотик сразу не назначили. А то, что потом у такого ребенка и дисбактериоз, из которого он вылезти годами не может, и аллергия — так это дело десятое. Это не так видно и недоказуемо. Будет идти отсев нежизнеспособных особей — тот же сахарный диабет вернулся к состоянию начала прошлого века — ребенок, у которого он появлялся был хилым, слабым, болел чаще, соответственно, чаще умирал. Но если даже он доживал до возраста, в котором начиналось половое созревание — на фоне этой гормональной бури — происходило резкое обострение заболевания, такой подросток впадал в кому, и до открытия и внедрения в лечебную практику инсулина — из нее уже не выходил. И уж во всяком случае, такая женщина не могла выносить ребенка — или выкидыш, или смерть на поздних сроках беременности — в подавляющем большинстве случаев. В любом случае патологические гены по наследству не передавались. С точки зрения хорошего влияния на генофонд — просто отлично. Я бы и сам радовался такому повороту событий, если бы в прошлом году не умерла у меня от диабета девчонка, как раз шестнадцати лет. Как говорили — художник была отличный. Оно, может, художник — и не совсем то, что нужно для этого мира, а все-таки. А сколько великих химиков, механиков, да стрелков, в конце концов, умерло в юном возрасте от этого на всей планете? Тот самый проклятый вопрос, что целесообразнее: жизнь одного, или здоровье всей популяции в целом… Естественно, мы не сможем долгое время лечить те же острые лейкозы, особенно у детей, сложную онкопатологию. До трансплантологии — вообще, как до Китаю пешью. С трансплантологией вообще интересная штука получается. Если подходить к ней по меркам времени до Херни — она вообще невозможна, поскольку, если человек еще не перекинулся — значит, кора у него жива, и забор органов у него невозможен, если же кора погибла — человек зомбируется, а значит забор органов у него для реципиента — смертельно опасен на сто процентов. Хотя лично я думаю, что тот же Бабаев или руководство Наследников хрен бы заморачивалось такими сложными материями и все нужные им для пересадки органы вырезали бы у подходящего донора прямо у живого и в полном сознании. А вообще, если поглядеть трезво — Херня просто обнажила все язвы этого мира и ткнула человечество носом прямо в них. Просто сорвались повязки псевдогуманизма. Перестали делаться обезболивающие инъекции лжетолерантности. Даваться внутрь снотворные эрзацдемократии. Ведь и до Херни — в с е э т о б ы л о: и олигархи-феодалы, и бандюки-людоеды, и сектанты-промыватели мозгов. И население в деревнях вымирало без больниц точно так же, как и сейчас, и образование подменялось дипломом, а ЦУ мне раздавали такие же дуболомы, которые сейчас в меня стреляли. Причем под этими наркотиками человеческая цивилизация умирала вернее и надежнее, чем теперь, только что медленнее. Большой Песец шел полным ходом — а мы весело улыбались и пили пивасик. Мы и сейчас можем погибнуть, не справиться, но сейчас хоть есть места, где люди живут по-людски, более правильно, где пытаются начать все заново по-лучшему — надолго ли — не знаю, но хотя бы… Так, как мы жили — наверное, просто жить было нельзя, вот и приключилась эта напасть. И вот ты смотри: там, где пытаются наладить т а к у ю же жизнь, какая была до Херни — пропадают. И равно или поздно — пропадут все. Вот это все — он обвел искалеченной рукой вокруг себя — это осколок прежнего мира, который чудом уцелел. Здесь много от того, что было раньше, но поскольку он не хочет меняться — он погибнет. Я даже могу сказать, когда это случится — когда опустеют склады, из которых шлепают сейчас таблетки.

Просмотров: 1

— Пяточная… — он повертел кость в затянутой перчатке руке.

Просмотров: 2