Теперь такое обращение Фомина звучало не простецки, как раньше, а начальственно. И не снисходительно, отечески. Даже голос бывшего сержанта РОНА совсем другим стал, будто заново родился. И немудрено - если долгие годы человек совсем иную шкуру носил.
- Как же, я и поверил, - саркастически хмыкнул Попович, - кастрируют они нас без всяких штрафных рот!
Слова застряли в горле - близнецы лежали рядышком у пулемета и не шевелились. Смерть застигла последней очередью, пули, прошедшие навылет, превратили в кровавую кашу русые волосы на мальчишеских головах. Фомин тяжело вздохнул - и появились на свет они одновременно, и умерли, крепко сцепив руки в братском пожатии.
- Тогда, - задумчиво произнес Путт и пристально посмотрел на Фомина, - скажи-ка мне, как на духу, Семен Федотыч, как это ты РАФ смог узнать за какие-то секунды и сразу начать по машине стрелять?! Такое только знающий офицер смог бы. Так что говори теперь нам правду, утешь душу, все равно твою тайну на тот свет унесем. Что скажешь?
Три пары удивленных глаз уставились на Фомина, а Путт понимающе отвел взгляд.
- Оружия и продовольствия достаточно будет? - практичный Шмайсер хотел разъяснить для себя ситуацию полностью.