- Ну как, парни, живы? - командир встал на башне и громко заговорил с тремя собратьями по танковому племени, что прижимались задницами к еще теплой верхней решетке двигателя.
Стрелок-радист зашарился в темноте, с грохотом свалив что-то с печки, и гнусно высказался про данную человеку в ощущения реальность. Видать, больно ушиб колено. И облегчил душу…
- А то, сокол ты мой ясный, что надо нам, отсюда выбравшись, на ту сторону болота подаваться и начинать красные сопли выбивать. Тропку на остров никто окромя меня не знает, сюда никто не дойдет. Будем делать вылазки, здесь отсиживаться. Желательно и парочку энкавэдэшников живьем взять, тогда на остров сможем ходить беспрепятственно…
- Давайте, братья, сматываться! Они через минуту очухаются и по нам из минометов вдар…
- А-а! Твою мать! - отчаянный выкрик раздался на той стороне болота, а следом загремели автоматные очереди. Оглушительно и грозно рассыпалась в воздухе вычурная матерщина. И тут же кто-то нечленораздельно рявкнул густым начальственным басом, и поднявшийся переполох разом стих, как по мановению волшебной палочки.
- Да ну! - Попович покачал головой. - Правда много народу в немцы записаться решило?