— Данелия! — окликнул Бондарчук. — Ужинал?
Интервью брали в конференц-зале нашей гостиницы. Зал набит битком: корреспонденты, хроника, телевидение… Все время сверкают блицы. Народу полно, не протиснешься. Мы остановились в дверях.
На следующий вечер после работы я купил букетик цветов и поехал к Ы-Фынь. Жила она в однокомнатной квартире с казенной мебелью. Мы выпили чаю со сластями из гастронома, она рассказала анекдот про Трумэна, я — про грузина и армянина, посмеялись. Потом она взяла фотоаппарат, мы вышли на улицу, она сфотографировала меня, я — её, попросили прохожего, он сфотографировал нас вместе. И разошлись, точно выполнив программу: выпили чай, повеселились, сфотографировались.
Мы, конечно, предполагали, что с Бондарчуком будет работать трудно, но не знали, что до такой степени.
Сеньор Эргас оказался очень богатым и влиятельным человеком.
— Вот уже тепло, — сказал я. — Но хотелось бы еще попротивнее.