Как-то после вечерних съемок на студийной машине мы с Никитой ехали домой. На съемках я поливал из шланга асфальт, чтобы в нем отражались фонари, промок и замерз. По дороге хотел купить водку, но все магазины и рестораны закрыты: четверть двенадцатого.
Позвонили из вестибюля. «Калатозова нет дома. Если хотите что-то передать…» — заговорил автоответчик.
— А почему все говорят? — спросил завсектором.
Так и ездили по Франции. Останавливались в разных городах, поселялись в семьях у членов общества дружбы, показывали «Иваново детство», отвечали на вопросы, стреляли сигареты…
(Мы у Циргиладзе проходили по категории людей, которых он называл болванчиками за глаза.)
На палубе, кроме нас, никого не было, — моряки не идиоты, чтобы при волне и температуре плюс четыре торчать на ветру с мокрым снегом.