— Это Жаклин Кеннеди, — сказала Скобцева. — Жена американского президента.
У меня болезнь — если фильм мне не нравится, дольше десяти минут я его смотреть не могу, ухожу. В первый же раз, когда я сбежал из зала и вышел на лестницу, раздались приветственные выкрики и аплодисменты. Оглянулся — кроме меня, на лестнице никого нет. Меня приветствовали! Раз я стою на ковровой дорожке с аккредитацией на груди и в «бабочке», значит, я не хрен собачий, а кто-то… Я помахал рукой, сбежал по лестнице, дал несколько автографов и пошел купаться.
— Если не понимал, зачем хвалил? Зачем говорил «гадасаревиа»? — спросил я.
Я вывернул карманы брюк, — на тротуар упали три рублевых бумажки и значок — голубка Пикассо.
— Может, она замминистра? — снова заволновался начальник мастерской. — Или министр какой-нибудь провинции?…
Делать было нечего, и помполит (помощник капитана по политическому воспитанию, главный идеолог на корабле) устроил нам творческую встречу с матросами и попросил нас рассказать, как делается кино. Мы рассказали.