Матрос-свистун, кстати, не слышит с берега, что происходит на борту «Испаньолы». А там происходят события, сопровождаемые не то что насвистыванием – громкими криками. «Вниз, собака!» – кричит капитан Смоллетт на одного из матросов. Но на берегу никто не обращает на крик внимания…
Сходство так велико, что европейские поселенцы в Бразилии называли эту араукарию попросту, «паранской сосной», не оглядываясь на мнение ботаников.
Про пистолет Джим молчит преднамеренно… Про то, как получил его, написал, – слишком много тому было свидетелей. А потом перестал упоминать оружие, лежавшее в его кармане, – в надежде, что читатели, отвлеченные каскадом приключений, напрочь позабудут про пистолет. Но мы ничего не забыли…
Герцог Кумберлендский победил в этой битве, воспользовавшись более чем двукратным превосходством в личном составе и подавляющим в количестве артиллерии. И на радостях приказал перебить пленных, в том числе раненых, – чем заслужил прозвища «мясник» и «палач Шотландии».
Поскольку за карту Бонс цепляется до последнего – что именно он решил, в общем понятно.
«Я был первым штурманом… да, первым штурманом старого Флинта, и я один знаю, где находится то место. Он сам все мне передал в Саванне, когда лежал при смерти, вот как я теперь лежу. Видишь? Но ты ничего не делай, пока они не пришлют мне черную метку или пока ты снова не увидишь Черного Пса или моряка на одной ноге. Этого одноногого, Джим, остерегайся больше всего».