Нужный мне район прикрывался с берега не офисами, как мне показалось в прошлый раз, а скоплением магазинов. И было здесь довольно… «мертволюдно». То, что я видел, зайдя с воды, было еще цветочками. Похоже, что именно сюда собрались все окрестные мертвецы, то ли за покупками, то ли на променад — не знаю. Я видел их везде — стоящих, сидящих, лежащих, на улице и за витринными стеклами.
— Это что у тебя? — не выдержав, спросил я.
Вскоре заметил между домами проезд, свернул туда — и сразу оказался в поле. Точнее, на том самом лоскутном пастбище, со всех сторон окруженном и во всех направлениях пересеченном канавами с водой. Но тут проще: от деревни было близко, и владельцы выпасавшихся овец в канавы бетонные трубы побросали, а сверху земли насыпали — вот и вышли мостики.
— А что вы все нервничаете? — вдруг спросил он меня. — Я же говорил, что у нас тут военный порядок, не воруют, не безобразничают, ничего тут не случится.
Двое других мертвецов тоже встали на ноги. Молодая женщина в джинсах и изорванной майке. Непохоже, что даже умерла давно, — настолько мало она разложилась. Почему, кстати? Еще один, мужчина, в одном ботинке и брюках, голый по пояс. Синяя татуировка по всему синюшному мертвому телу. Лицо наполовину обожрано, а заодно и плечо с правой рукой.
— У меня друг и коллега оттуда, а батя его как раз в НИИ и служил, — добавил я. — Кстати, их бы вообще поискать надо, там военные компактно живут и недалеко от ППД, так что начнись чего — с семьями уже в казармах бы были. Мужик он толковый и шустрый, как электровеник, с ним работать всегда хорошо было. Вов, можешь провентилировать, есть там такой человек?