— Когда это он похмелялся? — пожал плечами Данил. — Должно быть, форс-мажор какой нарисовался… — Он подал ей конверт. — Вот что, золотце, просмотри-ка бегло эти дискетки, скажешь потом, что на них нарисовано, а я бегу к Кузьмичу…
Подошла белокурая лялька, сделала едва заметную устало-философскую гримаску, но забота о пассажирах в этом салоне стояла на высоте, и она покорно принесла Степаше очередную баночку пепси. И грациозно ускользнула, пресекая всякие поползновения. Самолет клюнул носом, явно намереваясь снижаться.
Звонили так старательно и настырно, что стало ясно — не уйдут.
Она отвела руки, но взглядом с ним упорно старалась не встречаться. Лицо горело.
— А ты-то сама из каких, герл? — хмыкнул Данил.
— Вы понимаете, что будут неприятности? — настойчиво повторила она.