— Я ж тебе сказал. Дали наводку, продали ключи, а с ними и твою хату…
— Какие обиды? Вы мне сделали добро — я вам всегда готов добром ответить. — Он бросил быстрый взгляд в сторону двери в соседнюю комнату (определенно там был кто-то), понизил голос: — Данил, как между старыми друзьями: нет ли на продажу царского золота? Твоего личного? Болтают, завелось у вас сумнакайорро…
В глаза ударил свет — одновременно с рокотом мотора вынырнувшей из-за угла дома машины, озарявшей все вокруг ритмичными синими вспышками включенной мигалки. Но «Хонда» уже метнулась вперед, обошла по дуге машину Данила, в лоб столкнулась с милицейским «уазиком». Отчаянно завизжали тормоза, и посыпалось стекло.
— Почему вы решили, что у нас — труп? Может, мы попросту взяли карманника с чужим бумажником, где в числе прочего эту карточку и нашли?
— А ты не ошибся? — спросил Данил, мгновенно напрягшись.
— Мелкие хлопоты — они, знаешь ли, еще надоедливее. Вроде занозы. Заноза у меня завелась, Басалай. И подхватил я ее, гуляя по твоим дорожкам… Хороший ты человек, шэро баро, и люди у тебя хорошие, да при многолюдстве всегда выходит так, что заведется паршивая овца, хоть ты плачь…