— Посидите до утра, ничего страшного… Так вот, либо вы поедете со мной и совершенно добровольно, по собственной инициативе ответите на несколько вопросов — и, разумеется, отдадите вашего найденыша, либо я приказываю взять дачу штурмом, задерживаю всю вашу кодлу… и плевать мне, что будет потом, на какие кнопки вы надавите. Но трое суток вы в камере прокукуете, матерью клянусь…
Он аккуратно затушил сигарету в пепельнице, достал из кармана черную продолговатую коробочку, напоминающую пульт дистанционного управления для телевизора, и, не спрашивая разрешения у хозяйки, предпринял кратенькое турне по скромному двухкомнатному обиталищу. Хозяйка наблюдала за его действиями настороженно, но без особого испуга, интереса или там протеста. Не до протестов ей было. Данил заглянул в спальню (мимоходом отметив, что в неприбранной постели спал, судя по всему, только один человек), посетил кухню, даже сунулся в совмещенный санузел — для порядка. Но все было чисто: сканер нигде не отметил наличия «жучков» или других радиоэлектронных насекомых, существующих единственно для того, чтобы докладывать посторонним ушам о разговорах в квартире. И на том спасибо. Хотя и странно…
— Правильно. «Семен Пью» — это опять-таки Рамона, сиречь Танечка Демина. — Соловей поколебался. — Я, конечно, не спрашиваю, ваш там порошочек или как, мне в жизни тоже нужно некоторое спокойствие…
— Я ведь вчера не шутил, — сказал Данил. — И у обоих СИЗО, и у тюрьмы прописались мои ребята. А также на обоих автовокзалах, на ЖД, в аэропорту. Увы, перекрыть все ведущие из Шантарска дороги даже я не могу. Но вряд ли его повезут в глубинку. Или попытаются спрятать на неспаленной хате, или сунут в самолет. На поезд я не особенно рассчитываю — поезд долго еще будет ползти по Шантарской области, не рискнут… А если его, не исключено, захотят убрать, это опять-таки потребует времени и места… Итак… Кто он вообще такой?
Ну вот, кажется, кое-какой контакт наладился. Данил открыл было рот для более серьезного вопроса…