Все это было очень похоже на занятие любовью: она голая, сидит сверху, и губы в губы. Только Жан не двигается.
Отрешенный, не вполне земной голос, каким в аэропортах делают объявления только по ночам, пригласил пассажиров рейса Москва-Лагос на посадку.
Святой по-прежнему взирал на Сашу с улыбкой.
Я могу сделать с ней все, что захочу, думает юный Вада. По его лицу стекает щекотная капелька пота.
И пришли Губкину на память строки из Екклесиастовой книги, которые он очень любил и помнил наизусть, за красоту. Повторять повторял, а смысла древних иносказаний не понимал. Ясно, что речь идет о смерти, но о какой именно — одного человека или всего человечества? Неясно.
Из-за двери доносились приглушенные вздохи и стоны.