Надежда на спасение была только одна, совсем слабая. Попутный ветер.
— Горько? — шепотом спросил Муса, сострадательно скривившись.
Мальчик с китайским именем, которое Вада через столько лет мог припомнить лишь с усилием, неистово мечтал быть японцем. Японцы были самые сильные и красивые люди на свете. Они ничего не боялись, их дух был крепче стали, огромный Китай склонялся и трепетал от их чеканной поступи.
Самочувствие у него нынче было приличное. Значит, не сердце.
На вид ему был тридцатник с маленьким гаком.
И пристроил в аэропорт. Тоска тут. Работа вроде чистая, и зарплата приличная, но кого она парит, зарплата? Прибашлять не на чем, душу отвести тоже. Если б не Сергей Сергеич, Колыванов давно бы уже отсюда свалил.