Оказывается, если задержать взгляд на кадре, тот оживает. Можно в него войти, оглядеться, послушать, ощутить запахи, даже коснуться предметов. Можно прожить кусочек жизни заново. Только изменить ничего нельзя.
— Куда, куда?! Рано еще! — закричал без слов Саша, не успевший насмотреться на Небесный Град. — Сам ведь говорил, шесть дней!
В углу дед-япошка. Или китайса. Сейчас стало много китаез, которых от джапов не отличишь. Богатеют, суки косоглазые. По телику говорили, у китайцев больше всего долларов накоплено. С каких, интересно, шишей? На нашем Дальнем Востоке они все рынки под себя взяли, русскому человеку не сунься. Вот и варят бабло тоннами. Ладно.
Рядом, совсем близко, кто-то был! И справа, и слева.
Из парикмахерской Жанна пошла домой. Медленно, потому что времени оставалось еще много. Посмотрела кино, которое они с мужем последний раз вместе видели. Сделала маникюр, просто так. Догадалась позвонить Николь, чтоб не психовала. Повезло, у той был автоответчик, иначе прилипла бы насмерть. Жанна сказала: «Я хочу побыть одна. Телефон отключу, не дергайся. Все нормально».
Когда человеку настает ку-ку, хорошего тут мало. Совсем нисколько. От жуткой боли Влад ослеп и оглох. Его вроде как вообще не стало. Но если б вообще не стало, не было бы так хреново и так страшно.