Вон она! Обернулась на крик, остановилась.
На левую грудь упала большая горячая капля, сбежала вниз. Там, где она стекала, кожа была чистая, свежая, молодая, а вокруг по-прежнему все оставалось грязным и жухлым.
«Ля иляха илля-Ллаху!» — истошно выкрикивает Муса.
Но какой смысл наблюдать из посмертного бардо эту дурацкую сцену?
— Подходящая фамилия для гинеколога, — сказала она.
Следующий на очереди был голый, с которого, казалось бы, и взять нечего.