Городок остался позади, я выскочил в канал пошире, проехав под арочным старым мостом. Ага, вон еще лодочная стоянка и еще… нет, не пропаду, транспорт раздобыть не проблема. Интересно, а местные пытались на лодках отсюда уходить? Да наверняка. И чем закончилось? Пробками в шлюзах или кто-то пропуск людей наладил? Или есть все же путь без шлюзов? Ладно, бог даст — выясню. Доберусь куда-нибудь, где нормальные люди, как в Антверпене, например, и спрошу.
— Ну… предположим, — кивнул он. — Ты как себе это видишь?
Вместе с ним поехали в Итальянский дворец, где зашли уже через другой подъезд, после чего долго общались с упитанным и усатым капитаном второго ранга, который сейчас здесь за главного тыловика был. Общими усилиями выкроили цену, после чего я передал все дальнейшие дела Паше, поскольку продавалась лишь его доля, моя ехала в Тверь.
Сто метров примерно — вообще не расстояние. Сел почти по-турецки, левый локоть за левое колено, правым в правое уперся. Позиция не мобильная, но для неспешной стрельбы хорошая, жесткая. Перекрестье на середину лба несимметрично, с одной стороны, подгнившего толстяка с мордой, вымазанной запекшейся кровью. Хлоп!
Вот вроде бы и решили все как надо. Консенсус достигнут. Завтра сядем вместе в одну машину, перельем в ее танк солярку из яхты да и поедем.
Вчерашний день я целиком просидел на базе, в фермерском доме на берегу водохранилища. Пару раз видел, как по воде проносились лодки с вооруженными людьми, но что это должно было им дать — я так и не понял. Обыскивать все дома в округе — нереально, здесь их тысячи, и тысячи живых мертвецов ждут в них посетителей. Запугать активностью? Обозначить активность перед начальством? Думаю, что это уже ближе к истине. И еще одна причина — они просто не знают, что делать, и делают что попало, лишь бы только не сидеть на месте.