«Это его Мюллер называл осторожным? – усмехнулся про себя Гумилев, услышав предложение комиссара. – Если это осторожность, то я вообще сторонник новомодной индийской философии недеяния».
– Пока нет, – серьезно ответил тот. – Пока это слова, хотя Инженер в нашей картотеке, конечно, есть, и репутация у него настораживающая.
«Нет ничего такого, что не могло бы быть решено в течение часа за бокалом шерри в Уайтс-клубе, – вспомнил Стюарт старую поговорку. – Инверфорсу будет полезно услышать, что ему приготовили».
– …ну, капповский путч в двадцатом – это, по сути, авантюра, – закончил Гулькевич с послевоенной Германией. – Так, вспышка на фоне проигранной войны. И провалился он быстро, и воспользовались этим выступлением только союзники. Тогда ведь французы еще Рур занимали, а под это дело и во Франкфурт, Дармштадт, Ганау войска ввели на пять лет.
– Я могу… гм… намекнуть французским коллегам о необходимости задать такой вопрос арестованной? Если она пойдет на сделку и поможет предотвратить акцию, всю историю можно будет замять?
– Простота правит всем, что чего-нибудь стоит, – заметил собеседник. – Когда я сталкиваюсь с предложением, которое не могу свести к простейшему, я понимаю, что оно бесперспективно, и отказываюсь от него. В нашем случае мы смогли найти ключевую точку, воздействовав на которую мы разрешим все наши проблемы. Персия всего лишь одна из шахматных фигур, но с ее помощью разыгрывается партия, ставка в которой мировое господство. Опасность не в самой Персии, опасность в игроках! Сегодня угрозой является сговор Англо-персидской компании с американцами и русскими. Если у Лондона не будет персидской нефти, соглашение потеряет смысл.