– Или на грека, турка, перса, – возразил ему Гумилев. – Не похож на азиата – это, скорее всего, значит, что глаза не узкие. Чего вы от полового хотите?
Лемуан служил руководителем отдела подложных документов французской разведки с тридцатого года. В Париже, после звонка патрона, его подняли с постели в собственном доме. Офицеры Бюро, получив приказ лично от Де ля Рока, действовали быстро и жестко, не считаясь с чинами и законами. Лемуан сознался через час. Жить на жалованье в столице непросто, продажа подложных документов уголовникам и сомнительным иностранцам стала весомым дополнением к его бюджету. Никаких интриг, обычная коррупция.
– Особенно против прежних владельцев, – согласился полковник.
– Точно так, – вздохнул разведчик, помолчал пару секунд и твердо добавил: – Но я, ваше превосходительство, считаю причиной провала Тореадора работу английского агента внутри Корпуса. Того самого, которого Охранный департамент обозначил как «Мышь» и ищет уже полгода.
– Это был клиент девицы Жужу, – пожала плечами Лидия. – Не постоянный, но… привязанный, я бы так выразилась. То есть он был не парижанин, но каждый раз, как наезжал в Париж, обязательно приходил к Жужу. У него много фамилий и паспортов, в салоне его назвали Жак, а настоящее имя – Борис Мельников.
– Мог, – поднял палец следователь. – А мог и другой струной. Или не струной… не доказательство это. Что в саквояже лежало, вот в чем вопрос. И откуда у Иванова грифованный пакет взялся.