– Труп обнаружил дворник, два часа назад. Побежал в околоток, оттуда вызвали нас. Личность установили со слов дворника, сразу связались с Корпусом. Ваш дежурный офицер…
Когда после войны эти милые, романтичные и интеллигентные социалисты вышли на улицы вместе с тем самым народом, воспеваемым добропорядочной общественностью, либералы содрогнулись и восхотели городового под окном. Но сейчас, спустя почти десять лет, выросло новое поколение. Забывшее об устроенной «восставшими массами» резне и мечтающее все о тех же «свободах». И внутренне готовое повторять самоубийственные поступки предшественников.
В кабинете советника криминалистики снова было темно. Дитц оказался человеком действительно опытным и предусмотрительным.
– А как же? – всплеснул руками хозяин кабинета полковник Синицын. – Двух человек с вами отправляю, Николай Степанович. Зеленые еще, правда, зато оба французским владеют. Не детективы из «Бинт и Самбэн», но и не ваньки деревенские, выделяться не будут.
К делу перешли быстро. Вмешивать в запутанную историю французов не желали оба, а предотвращение теракта в Марселе стало необходимостью и для Петербурга, и для Лондона.
– «Главным и единственным основанием политического розыска является внутренняя, совершенно секретная и постоянная агентура. Следует всегда иметь в виду, что один, даже слабый секретный сотрудник, находящийся в обследуемой среде, даст несоизмеримо больше материала для обнаружения государственного преступления, чем общество, в котором официально могут вращаться заведующие розыском. Поэтому секретного сотрудника, находящегося в революционной среде или другом обследуемом обществе, никто и ничто заменить не сможет», – изложил на память инструкцию о политическом сыске подчиненный. – В уголовном розыске, могу тебя уверить, точно так же. Вот так и будем.