– Вы ведь знакомы с князем лично, не так ли?
– В Мемеле диверсантов взяли, связи отрабатывают. А теракт раскрыт. Только виновные не наказаны.
– Я думаю, он нас не побеспокоит, – понимающе кивнул Брусилов. – Полагаю, им заинтересуется наша полиция… исключительно как уголовником. А с учетом того, что ему уже вынесен заочный приговор, проживет он в тюрьме не больше двух дней. Вы слышали про Указ о бомбистах?
Как бы отнеслась к одобрению своей политики известным поэтом в погонах с голубыми просветами Великая княгиня, сказать сложно. Нет, стихи Гумилева она, безусловно, читывала, особенно в юности. А вот привычки сообразовываться с чужими суждениями за Ольгой Николаевной не водилось, и мнение одного из полковников Корпуса, пусть и трогающего иной раз душу поэзией, едва ли представляло для нее интерес, несмотря даже на то, что нынешние заботы княгини были от размышлений Гумилева не так уж и далеки.
Полковник отправился к рекомендованному в Париже Фогелю, передал ему привет от Манго. И не ошибся, следующим утром детектив, кряжистый, высокий голландец, не вынимающий изо рта дешевой папиросы, принес адрес.
– Русские и французские войска сосредотачиваются на германских границах, – ответил он на незаданный вопрос.