Смеялись долго. Закончив, перешли к делу, и через два часа Гумилев отправился на доклад к генералу. План выглядел полной авантюрой, но ничего другого придумать не получилось. Коттен с предложением согласился.
«Его считали легкомысленным фатом, – вспомнил Николай. – Но сама жизнь показала, что я сделал тогда правильный выбор. Правильный!»
Вернувшись в столицу утром, Гумилев, не заезжая домой, отправился на службу. И обнаружил в кабинете ротмистра Сиволапова, несмотря на ранний час изучающего дела по нынешней разработке.
– Из Америки, – пожал плечами начальник. – Ерунда «томпсоны», в другом штука. Местная полиция сработала, смогли описать одного из бандитов, почитайте.
Утром Коттен добился аудиенции у Великой княгини, которой доложил свое видение событий, намекнув и на продуманную уже возможность развитие ситуации развернуть. Намек был понят и воспринят благожелательно. Ольгу не зря порою именовали «Бисмарк в юбке», взросление дочери императора пришлось на период смуты, и она превосходно помнила и смерть матери, и послевоенные события, а потому кротостью и нерешительностью не отличалась.
– Кажется, да, – чуть удивленно произнес начальник. – А в чем дело?