- Максим Егорович. Так почему я должен пить кофе стоя?
- Рис холодный, - жалобно ответила Катюша, и Шталь в который раз поразилась ее несходству с Катюшей на фотографии. - Я ж ей горячий несла, дымился... Что за день сегодня такой - все как с ума посходили! Папа, опять вы пьяный?
- Хм, для втыкания в шкафчики он тоже не предназначен. Но еще сгодится, - он вытянул руку и на коротком замахе ткнул в нее ножом чуть ниже локтя. Эша снова взвизгнула, нож отскочил от голой руки шофера так, словно та была сделана из гра-нита, и Михаил, самодовольно ухмыляясь, продемонстрировал Шталь неповрежден-ную конечность.
- Тебе сколько лет? - поинтересовался тоскливый человек с усталой улыбкой.
- Но не с помощью паршивых тарелок! - оскорбленно рявкнула "посудомойка" и вдруг, перекрутив верхнюю половину туловища почти на сто восемьдесят градусов, стряхнула с себя Шталь и Степана Иваныча, взвилась с пола и, отшвырнув несмело потянувшегося к ней администратора, выломилась на улицу, с такой силой ударив в дверь, что та косо повисла на одной петле. Денис грохнулся на раскрытую посудомоечную машину, довершив живописную картину разгрома, на полу несколько раз крутанулась вокруг своей оси белоснежная тарелочка и улеглась неподвижно. На мгновение на сцене наступила пауза, потом Шталь, прихрамывая, подбежала к двери и выглянула на улицу. Позади ресторана было совершенно пусто, а в отдалении по трассе обыденно сновали раскаленные машины.
- Неважно, главное убедись, что они... в общем, что они еще есть.