— Во-первых, я все-таки убийца, — после паузы спокойно ответил Серый. — Почему убийца — это никому сейчас не интересно. Во-вторых, кто это — все? Не все. Кому есть чего бояться — тот и боится. Ну, и за компанию некоторые. Наслушались всякого… Страх заразителен.
Павел сидел, как в гостях, смотрел, как Макаров суетится вокруг него, как вокруг дорогого гостя, и ему было хорошо. Все-таки он очень устал за неделю, пытаясь окоротить макаровский неожиданный загул, выволакивая этого паразита из всяких кабаков, привозя домой и на плече втаскивая на третий этаж, засовывая под душ, укладывая спать, утром выслушивая стенания и клятвы «Больше ни в жисть, честное пионерское», а после работы встречая его уже тепленьким… А Макаров, оказывается, вовсе и не алкаш. Камень с души. Если, конечно, этот паразит не врет. Ну, посмотрим…
Павел никак не мог сообразить, что она имеет в виду, а спросить не успел — они уже подходили к дому Серых, и их заметили Манька с Аленушкой, побежали навстречу, а за ними тут же кинулся Сережа.
Макаров помолчал, похлопал глазами, буркнул: «В холодильник потом все поставь», — и пошел к себе, шлепая босыми ногами и поддергивая на ходу широкие цветастые трусы. Надо бы и себе купить такие трусы, решил Павел. Все хорошие люди ходят в таких трусах. Значит, в этом есть какой-то глубокий философский смысл.
Зоя качалась с пятки на носок, смотрела на него, склоняя голову то к одному, то к другому плечу, помахивала за спиной тряпочной сумкой… И вся ее пластика выражала глубокое раздумье. Примерно так же она стояла над тем волосатым Эдиком. Правда, боевой кукиш пока не сворачивала. Уже спасибо.
Первое время после свадьбы Эдик ходил по их квартире, как по магазину: а это почем? А вон то сколько стоит? Ее это страшно смешило. Откуда она знала, что почем? И ему-то зачем это знать? Идиотка. Оказывается, он уже тогда списочек составлял — что в доме есть и сколько это стоит. Вот так вот.