Так, жуя по дороге черствый и сыпучий кусок оставшейся с вечера булки, Павел и добежал за семь минут до «Фортуны». Чтоб она провалилась. Отряхнул крошки с рубашки, традиционно помедлил у входа и неторопливо вошел внутрь. Идти неторопливо было трудно, радостное нетерпение подгоняло его пинками и нервно шипело: «Скорей, скорей… Чего тормозишь? Парализовало, да? Боишься, да? Бои-и-ишься…»
Зоя без интереса глянула — никаких плечистеньких там не было, одни сурки.
После душа Зоя взяла фен в парикмахерской при бассейне и опять слегка уложила волосы — имеет она право хоть раз в жизни прийти к ученикам в приличном виде? И в прекрасном настроении вышла из клуба, прикидывая, не зайти ли в соседнюю забегаловку, съесть чего-нибудь мясного, выпить стакан томатного сока… Или уж ограничиться пирожком с капустой с вон того лотка? Времени уже мало остается.
— Откуда я знаю, где мы сегодня висели, — проворчал Павел, инстинктивно перехватывая ее руку. — Где мы только не висели… Я же названий улиц еще не знаю. Зоя, вы разговор в сторону-то не уводите. О чем мы сейчас говорили, вы хоть помните?
— Про деньги я всегда серьезно, — сказала Зоя и тоже засмеялась.
— Это хорошо, — сказал зав отделением легочной хирургии. — Она сейчас должна много спать, слабенькая еще. Но вы не волнуйтесь, волноваться уже не о чем, девочка безусловно вне опасности. Конечно, придется еще полежать… Ну, это уже так, для страховки. Потом вот в санаторий бы какой-нибудь хороший — это да, это очень полезно было бы. Я несколько хороших знаю, дороговато только… Вы как, в состоянии?