— Какая разница?.. Глупости все это. Издержки профессии. А потом — вам-то до этого какое дело?
— Пять, шесть, семь, восемь… А теперь в другую сторону! Пять, шесть, семь, восемь… Угол сорок пять градусов! Пять, шесть, семь… Деточка! Вы что себе позволяете?!
— Видишь? — торжествующе заорал Макаров. — А ты говоришь — по причине!
— Так вообще-то все в таком виде! Я одетый приехал! А Макаров — так тот вообще в костюме! И при галстуке, честное пионерское… А Тамара сказала, что нечего тут подиум устраивать и чтобы все немедленно приняли человеческий вид. Ну, все и ходят в цветастых трусах. А у меня таких нет. Вот я, как дурак, и хожу в белых шортах. Но, если вы хотите, я могу еще макаровский галстук надеть. Он красивый. Надеть? Только тогда я Тамаре скажу, что это вы велели, а то она на меня ругаться начнет, а я разве виноват? Я не виноват…
Павел все стоял перед портретом греческого Федора в окне клуба его имени, все переживал из-за глупого своего поведения, все пытался сложить из осколков информации общую картину… Нет, не получается. Похоже, он нечаянно попал в какую-то очень сложную, очень странную и запутанную ситуацию. Чужую ситуацию. Чужую жизнь. Чисто академический интерес, как же…