Ночь прошла спокойно, правда, на противоположном от форта берегу озера изредка мелькали какие-то бордово-алые вспышки, однако происходило это достаточно далеко от лагеря, и потому особого внимания на них никто не обращал. Ближе к утру вернулся почти полумертвый от усталости Рау с замотанной в бинты левой рукой и, отмахнувшись от кинувшегося к нему стоявшего в тот момент на часах Зинченко, немедленно завалился спать, только и сказав, что его рана — пустяк, царапина, и не следует обращать на нее внимания. Проводив его внимательным взглядом, боец «Гаммы» решил последовать мудрому совету. Его, правда, крайне заинтересовал тот странный факт, что извечно висящий на шее альфара рубиновый амулет резко изменил привычный вид, покрывшись странными, похожими на осевшую на камне изморось, мелкими кристаллами, но заострять на этом внимание, он, следуя отданному приказу, не стал.