— Смотря к-какого грешника. Поверь мне, если бы я говорил с ним только о вере, грехе и покаянии, это вызвало бы лишь еще б-большее озлобление, а злость только придала бы ему сил. Я знаю. Сейчас ведь нам д-действительно в первую очередь важно не его чистосердечное раскаяние, а — чтобы он заговорил.
О. Мне нечего сказать… прошу… Бога ради, снимите это…
В. Значит, пока выходит так, что это ты предвзят к Высокому суду. Почему? Тебе есть чего бояться?
О. Я не знаю… но ведь ненавистники — они всегда так, о них не знаешь, пока они не ударят в спину… Это я так, образно, не в прямом смысле…
— Не знаю. Может, я действительно хочу раскаяться в том, что сделал. А может, я просто жалею, что не встретил вас раньше, отец. Лет двадцать назад…
О. Я ни в чем не виноват… прекратите это, прошу вас, я невиновен…