Однако Александр Олегович Федотов и не подумал обижаться.
Она быстро переоделась и метнулась на кухню к заветной кастрюле. Рассольник был именно таким, как она любила, наваристым, с перловкой.
Чистяков занял такую позицию, с которой ему хорошо была видна сцена, и с удовольствием наблюдал за действом, а Настя встала за спиной у Федотова и через его плечо смотрела в партитуру. Михаил Львович Арцеулов с помощью костюмера Наташи быстро переодевался, меняя черное облачение из пролога на элегантный костюм интуриста. Уже минут через десять после начала она заметила, что актеры много импровизируют, проще говоря – гонят чистую отсебятину, произнося реплики, которых нет в тексте пьесы, и совершая действия, в партитуре не отмеченные. Гриша Гриневич когда-то объяснял ей, что такое часто бывает: если пьеса идет давно, у актеров возникает непреодолимое желание чем-то ее расцветить и как-то разнообразить.
– Значит, – вступил Антон, – Бережной заинтересован в том, чтобы Богомолова не стало и вместо него пришел другой худрук?
– Ты не знаешь случайно, о чем таком говорили директор и режиссер? Что они хотят скрыть? И кто такой Кирилл?
Ничего себе! Сколько же лет этой дочке, что она эсэмэски умеет посылать? Антон-то сам еще пацан зеленый.