– Майя, я сколько раз тебе говорил: смотри в тетрадку! – шепотом закричал на девушку Федотов. – Там же схема раскладки есть! Черт знает что! Наберут новеньких, толком не обучат, спектакль не сдадут, вот как в таких условиях можно нормально работать!
– Открытая и искренняя, очень переживает за свою коллегу, которую уволили, Гункину. Жалеет ее. Богомолова не любит за его драконовские привычки всех контролировать и презирает за мелочность. Ну ладно, уволил – так уволил, основания были, хотя мог бы и простить. Но выцыганить у несчастной женщины деньги, которые ей нужны были для рожающей дочери, – это просто свинство.
Владимир Игоревич тяжело вздохнул и неожиданно лучезарно улыбнулся.
– Вы что? Вы меня подозреваете в покушении на Льва Алексеевича? Да вы с ума сошли! Зачем мне быть худруком? Это же огромная ответственность, которая мне абсолютно не нужна. У меня и так все в полном порядке, я полностью реализуюсь творчески, много ставлю, у нас с Богомоловым были огромные планы, и в другие театры меня постоянно приглашают. А если я стану худруком, мне придется заниматься совершенно другими вещами. Нет, нет и нет! – Он перевел дух и уже спокойнее добавил: – Да меня труппа и не выберет.
– Мы, Владимир Игоревич, спрашивали в тот раз про деловые конфликты, а теперь вот вместе с Анастасией Павловной будем разбираться с конфликтами творческими, – объяснил Антон.