– Только в обмен на рассказы о театре, – строго проговорил Чистяков, снимая очки для чтения. – Я о них мечтал целый день. Мне всю жизнь хотелось заглянуть по ту сторону занавеса, чтобы понять, как там все устроено.
Эльвира повернулась и строго посмотрела на девочку.
В принципе она готова была и к отказу, потому что своими ушами слышала, как Сташис обещал своему «солнышку», своей «зайке» и «ласточке», что вечером они увидятся, и, если он не врал и речь действительно шла о восьмилетней дочери, а не о восемнадцатилетней девахе, ему уже пора двигать домой, время-то к девяти, ребенку скоро спать пора ложиться.
Евгения Федоровна чуть повернулась, протянула руку, погладила Эсмеральду. В ответ кошка довольно заурчала.
– Небось палую листву ветром пригнало или ветку сухую.