– Так я всегда готов, – откликнулся Алексей. – Только давай сперва поедим.
Настя бросила взгляд на Антона и вдруг поняла, что он вряд ли слышал то, что рассказывал директор. Взгляд у молодого человека был отсутствующим, каким-то стеклянным, погруженным внутрь. И это он так собрался работать, преступление раскрывать? Хорошо, что хоть диктофон включить догадался, а то девяносто процентов информации, считай, потеряно. И хорошо, что Настя, по старой привычке, все конспектирует в блокноте. Нет, поистине на этого молодого опера нет никакой надежды. И зачем только Сережка Зарубин подсунул ей этого Антона?
Она, в свою очередь, тоже представилась, а за ней и Антон назвал себя и пожал руку помрежу Федотову.
Но покидать здание они, кажется, не собирались…
– Ни в чем я не уверена, – с досадой перебила его Настя. – Я просто чувствую, что он что-то знает и скрывает. Он врет практически на каждом шагу. А почему? Зачем врет? С какой целью? Другой вопрос, что это может быть никак не связано с покушением на Богомолова. Но может быть и связано. Короче, Сержик, дружочек, в интересах раскрытия преступления, которое висит, между прочим, на тебе, ты уж постарайся насчет Лесогорова, ладно? Ну хотя бы не затягивай. Пожалуйста.
– Наверное, поэтому он и в ночь покушения до дома на машине не доехал, – предположила Настя.