– Мне папа всегда давал, – в голосе девушки прозвучал вызов. – Я просила, и он давал без разговоров. Мне очень нужно, правда-правда, очень-преочень. Ну какие-то деньги у тебя ведь есть, правда? – заныла она. – Не жмись, отстегни, ну поверь, мне без этих денег кранты. Ну Лен, а?
– Не обещаю, – буркнул Сергей. – А Коле Блинову ты сказала?
– Как к обстоятельству жизни, и никак иначе. Да что далеко за примерами ходить, возьмем хоть Леночку, жену Богомолова. Ну вот что она там высиживает, в реанимации этой? Чего дожидается?
– У Кота и у меня. Ты не мог бы слетать и посмотреть, что там с его хозяином?
У нее на мгновение возникло неприятное ощущение того, что она занимается совершенно не тем. Мутью какой-то. Какая, в сущности, разница, кто сидел в приемной руководителя, на которого поздно ночью напали и ударили тяжелой битой по голове? Она, Настя Каменская, опять излишне углубляется в детали, которые в результате ведут в никуда и не приносят совершенно никакой пользы, кроме разве что чувства добросовестно выполненной работы и уверенности, что ничего не упущено.
А Кот все выл и выл. Потом вытье сменилось всхлипываниями, из слипшихся глаз покатились слезы, обмотанное травянистыми циновками тельце сотрясалось в судорогах. Камень, Ворон и Змей терпеливо ждали.