Я повернулась. Видок у меня был наверняка жутковатый, но подходящий к случаю. Андрей, виновато моргая, подошел ко мне, протянул мне свой носовой платок, в который я, не задумываясь, смачно высморкалась.
Я - нехорошими словами ругаюсь на толстую тетку, которая думает, что она литературный критик.
- О боже! - мой вопль должно быть был слышен на улице. - Да как они могут, вас, с Вашим опытом, с Вашим умом!? Столько сделать для компании и вот так! Какие низкие люди! Как они посмели?! И когда вы уходите?!
- Можно подумать ты оставила мне другой выбор. - он поступил в точном соответствии с моими инструкциями и когда я, завернутая в его банный халат, выползла из ванной, то обнаружила Андрея в середине приятельской беседы с Джонни Уолкером Черным.
-Таак. Где тут делают яичницы? Мы кажется договорились... А если вам так небезразлична поэзия, читайте Ахматову, Северянина или Мандельштама, здесь полное собрание. Я обвела глазами стены и увидела в зеркале отражение бабушки, которая внимательно нас слушала, спрятавшись в углу за дверью.
- А ничего... Помнишь, что я сказала тебе утром, так все сказанное остается в силе, и поверь, я ничуть не собираюсь быть тебе в обузу. Твое мужское самолюбие теперь удовлетворено? Я иду спать, и не приставай ко мне пожалуйста, а то я расплачусь, а это не в моем амплуа. Я все ж таки не инженю, я - прима!