Сначала я решил, что ничего не получилось. Кинжал без проблем вошел в грудь Дария, проскользнув между ребрами и вонзившись в сердце. Так, наверное, горячий нож входит в масло. Но ничего не происходило. Дарий продолжал смотреть на меня с надеждой и страхом, будто не понимая, что уже мертв. Затем его глаза начали медленно стекленеть. Было в этом что-то неправильное, жуткое, но в то же время донельзя притягательное — знать, что на тебя направлен взгляд умирающего, что именно тебя он видит последним на этом свете.