— Проклятое зеркало? — Я внимательно переводил взгляд с упорно молчавшей Стеши на Зильгу и обратно. — Что это?
Биридий что-то еще кричал нам вслед, бесновался в прихожей, но Зильга даже не обернулась. Она медленно поднялась по лестнице на второй этаж и повернула направо.
— Мы все видели. — Зильга устало вздохнула. — Поэтому Дарий пьет. Поэтому Хельга и Дан убираются в библиотеке на ощупь, страшась лишний раз оглядеться по сторонам. Это… Это слишком страшно… Когда видишь, как твое тело пожирают могильные черви. Когда чувствуешь копошение опарышей в глазницах. Когда понимаешь, что тебя похоронили заживо.
Я сидел в комнате леди Чарии и отстраненно смотрел на маленькое сморщенное личико старухи, почти затерявшееся на фоне белоснежных подушек. В комнате было тяжело дышать. Здесь пахло смертью, отчаянием и долгой тяжелой болезнью. Хотелось рвануть на себя оконные створки, впуская порывы резкого осеннего ветра. Пусть бы он разметал бумаги на письменном столе, пусть бы прошелся по дому маленьким ураганом, лишь бы унес с собой то зло, которое притаилось за старинными зеркалами.
«Действительно, — с затаенной печалью проговорил внутренний голос. — Прекрасные преимущества — понимать, что ты никому не нужен в этом мире. И если вдруг с тобой что-нибудь произойдет, то только верный Тоннис и, быть может, Райчел расстроятся, да и то не факт. Возможно, и обрадуются, получив наконец-таки вожделенную свободу».
Я хотел было что-то возразить, привести какие-то доводы, но сам не заметил, как вновь скатился в черное безмолвие обморока. И успокоился, качаясь на ленивых волнах небытия.