— Я полагаю, крестьянам не следует меня видеть здесь, — честно ответил я. — Сначала я должен придумать, как объяснить все это инквизиции. Если меня прямо сейчас отправят на разбирательство — я пропал.
Дирон нехорошо усмехнулся, встал, порывистым движением едва не опрокинув кресло, и отошел к противоположной стене, на которой было развешено всевозможнейшее оружие, начиная от ритуальных ножей и заканчивая огромным двуручником. Остановился там и принялся с подчеркнутым вниманием изучать ближайший меч.
— Да скажу я, — недовольно проговорил он в перерывах между кашлем. — Видишь ли, барон, твой род поистине уникален. Мало кому удавалось настолько разозлить Темного Бога, как это сделал Сурин, и после этого остаться в живых. И потому тот несколько поторопился, наделяя твоего предка возможностью видеть неупокоенные души. Не уточнил одну маленькую деталь, запрещающую вам возвращаться из земель мертвых.
Удивительно, что Таша не подбежала помочь мне. Она так и осталась стоять на своем месте, пока я отчаянно цеплялся за ускользающий мир на скомканных и влажных от пота простынях. Наконец комната перестала вертеться перед моими глазами.
Видимо, купца тоже посетила эта мысль. Он опасливо глянул на Стешу, которая с отсутствующим видом поедала одно пирожное за другим, зачарованно уставившись в огонь, и нагнулся ко мне.
Купец некоторое время молчал. Затем чуть заметно пожал плечами, словно говоря — почему бы и нет.