— А она-то тут при чем? — Стыдно признаться, но я держался из последних сил. Хотелось рухнуть на колени и взмолиться о пощаде. Не знаю, к какой магии прибегнул Северянин, но это было чудовищно. Огонь держался на строго определенном расстоянии от меня, не обжигая до волдырей, но тем не менее причиняя невыносимую боль. Наверное, хуже пытки не придумаешь.
— Зря ты убил меня, Вулдиж, — сказал демон, укоризненно качая головой.
Я с трудом выбрался наружу. Схватился рукой за повозку, пережидая легкое головокружение. Огляделся и восторженно присвистнул при виде зрелища, которое мне открылось.
— Брысь! — зло прошипел я, не имея ни малейшего желания выслушивать очередную порцию аргументов против моего трусливого поведения. — Брысь отсюда, занудный призрак! Я не в духе.
— Ритуал? — Я зло хмыкнул и перебрался на ветку выше, замер, выискивая, куда в следующий раз поставить ногу. — Ты предлагаешь на глазах всей деревни заколоть какого-нибудь случайного зеваку кинжалом? Безумно смешно! Я не успею дорисовать круг, как меня огреют по голове чем-нибудь тяжелым и отдадут в руки инквизиции.
И словно в ответ на мои мысли носа коснулся чуть уловимый даже не аромат — так, послевкусие чужого колдовства. Сонное заклятие. Умно, умно. Все, находящиеся в трактире, обречены. Они не смогут выбраться из охваченного пламенем здания, не сумеют проснуться до тех пор, пока огонь не лизнет их в щеку, будто пробуя на вкус. И никакое чудо не спасет несчастных.