За чаем я наблюдал, как мой сын, кончив уписывать яичницу на поджаренном хлебце, принялся щедро намазывать солидный ломоть сливовым джемом. Ну, слава богу, его выходка обошлась без печальных последствий, но прочесть ему нотацию я был обязан.
– Вы поставили корзинку слишком близко к плите, и пыхтит она, потому что ей жарко.
– Хи-хи-хи! Хи-хи-хи! – Он захлебывался визгливым хихиканьем: в жизни ему не доводилось видеть ничего смешнее.
Когда я вернулся в спальню, Хелен неторопливо одевалась.
Когда я в эту ночь кончил писать дневник, у меня в голове оставались только две мысли: спать я буду в неподвижной постели, день же выдался на редкость насыщенный.
Клем водрузил на нос очки в стальной оправе и принялся штудировать полис, а Дик читал, стоя у него за плечом.