Хелен привыкла к ночным звонкам и обычно тут же снова засыпала. Тем более что я одевался, не зажигая света, чтобы ее не тревожить. Мне хватало ночника, который всю ночь горел на лестничной площадке ради Джимми, тогда совсем маленького.
– Ну, конечно, – сказал я. – Прекрасное имя. Просто вылитый Герман.
– Ну, для меня это проще простого! Ты же помнишь, в школе я всегда любил математику.
– Пить! Пить! – потребовал он, а заметив, что официант его не понимает, поднес к губам воображаемый стакан.
Бригадир неторопливо прохаживался перед кандидатками, выпрямив плечи, заложив руки за спину, и порой наклонялся, рассматривая что-то поближе. Да, несомненно, он никак не мог прийти к решению.
– В каком возрасте дети у вас поступают в школу? – спросила она.