Термометр показал 40,5 . Я ощупал живот. Кишки, словно утолщенные шнуры, мышечный тонус отсутствует.
– Принесите, пожалуйста, ведро теплой воды, мыло и полотенце! – Я с трудом раздвигал слипающиеся веки – слипающиеся в буквальном смысле слова, так как ресницы склеивала быстро свертывающаяся кровь.
– Право, не знаю! – Голова у меня уже шла кругом.
Я сам себе удивлялся; обычно мне удается обнаружить симпатичные черты почти во всех моих пациентах, принадлежащих к собачьему племени.
– А! – сказал я и взял ножницы. На стол посыпались длинные прядки, обнажилась кожа – и мне чуть не стало дурно. Я уставился на узенький поперечный разрез, точной такой же, какой я видел три недели назад.
– Я тут Герману одно лекарство даю. Вонючее – поискать, но для собак, говорят, полезное.