– Да… да… – Я тоже подумал о Тесс, восьмилетней дочке Берта, обожавшей поросят. Собственно, это она упросила Берта купить ей в подарок на день рождения свинью, чтобы у нее были собственные поросята. Мне вспомнилась сияющая мордочка Тесс, когда она повела меня посмотреть, что ей подарил папа.
Начиналась его любимая игра в "больших людей", и я прекрасно знал, чем она кончится, но честно подавал требуемые реплики.
Сперва я прошел мимо казарм с гимнастическими снарядами во дворе, затем начались огороды, где несколько женщин выкапывали картофель. Когда же я приблизился к городу, меня ошеломили следы чудовищных разрушений, оставленных налетами английской авиации в дни войны. Везде виднелись пустыри и развалины. Величественные здания, нередко в богатых лепных украшениях, зияли провалами окон и крыш.
Я замолк, потому что в дальнем конце комнаты появилась красивая молодая пара: он – в темном костюме, она – в сверкающем блестками белом платье.
От восторга Тесс даже онемела, расплылась в блаженной улыбке, уцепилась за край перегородки и начала прыгать.
В течение многих лет мне вновь и вновь вспоминалось мудрое изречение мистера Гарретта: "Чтобы быть родителем, надо иметь железные нервы!" Однако тот показательный концерт учеников мисс Ливингстон по классу фортепьяно потребовал бы нервов из сверхтвердого сплава.