Опять-таки это сено не слишком напоминало мягкое ложе в роскошной каюте моего друга Джона Крукса во время вояжа по Средиземному морю. Но мне оно показалось куда великолепнее. Я сомкнул веки и погрузился в сладкую пучину сна. Конечно, долг и капитан требовали, чтобы я неусыпно стерег дорогостоящий груз, но глаза у меня неумолимо слипались. К тому же, хотя я летел где-то высоко в ночном мраке над Югославией, запахи и звуки вокруг были такими привычными, как если бы я не покидал Дарроуби: благоухание сена, сладкое дыхание коров, их покряхтывание, чавканье десятков медленно жующих челюстей. Все это, такое знакомое, такое родное, убаюкало меня в одну секунду.