– Ничего не поделаешь, сестра Роза, – пробормотал я. – Ошибки быть не может. Как ни грустно.
– Ради бога, не касайтесь ее шеи! Если тромб разбить, это может плохо обернуться.
Я сел, с нетерпением ожидая, чтобы подали горячее. Скорее бы спуститься к овцам! К тому же меня помучивал голод, и я приналег на ветчину, селедку и копченую грудинку. Капитан следил за мной прищуренными глазами.
Я с тревогой взглянул на жену, которой словно бы никак не удавалось принять удобную позу. Мы с ней сидели на довольно дорогих местах в бротонском кинотеатре "Ла Скала", и во мне нарастало убеждение, что занесло нас сюда совершенно напрасно.
Примерно двадцать лет чума свиней была моим пугалом. Всякий раз, вскрывая издохшую свинью, я трепетал при мысли, что вот сейчас наткнусь на роковые кровоизлияния и "бутоны". Но еще больший трепет вызывала мысль, что я не сумею распознать болезнь и из-за моей небрежности вспыхнет эпидемия.
– Знаете, Джим, я часто вспоминаю ваше плавание в Россию. Честно говоря, у меня осталось впечатление, что особого удовольствия оно вам не доставило. Девятибалльный шторм, чуть было не угодили под арест за то, что вломились в школу, едва избежали собачьих зубов – ну что тут хорошего? Ей богу, мне совестно, что по моей вине вы попали в такой переплет.