Но вот "Геракл" замер, и я увидел пылающую неоновую надпись: "Мюнхен".
– Держите ее передо мной, – сказал Зигфрид. – Нет, нет, не так. Вертикально. Благодарю вас.
– Мистер Хэрриот, – произнес он торжественно, – из всех сухопутных крыс, каких я знаю, вы первый, кого не доконала такая ночь, как сегодняшняя.
Вскоре мы уже катили по берегу Босфора, бесспорно одного из самых красивых и романтичных проливов в мире. Широкая полоса синей воды, обрамленная лесистыми холмами, где среди деревьев белели изящные виллы и даже дворцы. А на воде – огромные современные суда, рыбачьи баркасы, а иногда и старинные, будоражащие воображение парусники.
– Пусть все-таки попробует, – сказал он, попрощался и вышел.
– Хорошо, мистер Хэрриот. Как вы считаете нужным.