Внезапно Эндрю рухнул грудью на стол и спрятал лицо в ладонях. Я потрогал его за плечо.
Я просто не поверил своим глазам. Сколько раз отшлифовывал я фразы, приготовленные именно на этот случай! Однако из-за собаки я сдержался: если ему требовалась моя профессиональная помощь, я не имел права начинать с нотаций. Может быть, потом…
– Ни разу. И всегда была бойкой такой. Просто ума не приложу, что это с ней.
Водя фонендоскопом по ребрам, слушая грохот собственного сердца, я мог только от всей души с ним согласиться. Почему, ну почему на меня свалился этот кошмар? И конечно, именно в конюшне Бимиша, который в грош меня не ставит. Он шагнул ко мне и стиснул мой локоть.
Вполне возможно, что так продолжалось бы очень долго, если бы не Зигфрид. Однажды вечером, как у нас было заведено, мы сидели в гостиной Скелдейл-Хауса и обсуждали события дня, прежде чем отправиться на боковую. Вдруг он засмеялся и хлопнул себя по колену.
Стиснув зубы, я помчался по грэмптонской дороге. Эта катастрофа была настолько немыслимой, что просто не укладывалась в мозгу. Не то извещение – уже беда, но не та корова… Даже представить себе невозможно. И все-таки это произошло! Уж теперь Харкорт меня уничтожит. Он неплохой человек, но у него нет выбора: такая промашка обязательно дойдет до министерского начальства и оно потребует головы виновника.